Вполне понятно, почему спецслужб наплодил Ельцин - так посоветовали американские советники, так принято в США (но не в европейских странах - там свои традиции), так Бакатин и компания боролись с "чекизмом".
Правда, у американцев с этим до совсем смешного доходит: практически по одному направлению могут работать сразу несколько конкурирующих федеральных агентств, все с правом вербовки агентуры и т.п. - идеальная тема для сценаристов.
Но резон в такой системе есть: когда спецслужб несколько - каждая разрабатывает свое направление, на чужое поле не лезет и всю ситуацию в стране не контролирует. Руководителей этих служб назначают политические власти, которые в свою очередь действуют в условиях конституционных ограничений и политической конкуренции и (теоретически) не могут использовать полицейский аппарат во внутриполитической борьбе.
А полицейский аппарат везде работает одинаково: ведет учет неблагополучных по профильной проблематике социальных групп, вербует агентуру за деньги или в обмен на снисхождение, собирает и обрабатывает доказательства, теми или иными способами уговаривает свидетелей дать показания, а обвиняемых - разоружиться перед следствием.
Вопрос только в том, кто ставит задачи, против кого направлена эта работа и какие правовые рамки задаются. Одни и те же американцы могут скрупулезно соблюдать права задержанных на своей территории и без особых тормозов пытать пленных за пределами США.
В этом смысле примечателен опыт советского аппарата госбезопасности, который никогда не был раздроблен, никогда не находился под контролем конкурирующей политической среды и всегда отличался высоким уровнем централизации. И при этом в его истории вполне можно проследить как эпоху террора против потенциальных противников режима, так и эпоху вполне вегетарианскую, когда закон в целом соблюдался, а преследование грозило только тем, кто сознательно лез в политику.
Разница состояла в том, что с 1950-х гг. аппарат госбезопасности находился под жестким контролем правящей корпорации. Руководители всех уровней были подотчетны территориальным партийным комитетам (на центральном уровне - отделу ЦК), в профильной работе обязаны были соблюдать процессуальные нормы, а на арест руководящих работников требовалось согласие соответствующих партийных инстанций.
Демократии не было и близко (власть Генерального секретаря вообще носила квазимонархический характер), но оснований бояться КГБ у аполитичного советского обывателя не было.
Потому что дело не в централизации, совсем не в ней.
